Советские психологи Б. С. Братусъ и П. И. Сидоров так описывают процесс приобщения к пьянству молодежи. Все подчас начинается с попыток «культивирования» эйфории опьянения, что достигается особой эмоциональной заражаемостью, предвосхищением, подъемом в период подготовки и ожидания выпивки, коллективной взаимоиндукцией в процессе принятия спиртного. Для этих целей используются и громкая ритмическая музыка, и порой даже медикаментозные средства, усиливающие оглушение.
Стиль алкоголизации, принятый в «алкогольной компании», начинает постепенно восприниматься как естественный и нормальный, окончательно формируя психологическую готовность к некритическому восприятию бытующих тут алкогольных обычаев. Алкоголизация становится все более частой. Обычной, само собой разумеющейся нормой поведения становится употребление спиртных напитков перед танцами, в выходные дни, при встрече с друзьями и т. д.
Во многих таких группах обнаруживается и достаточно жесткая внутренняя их структура с наличием лидеров группы, в числе которых часто бывают лица, состоящие на учете в милиции, в инспекции по делам несовершеннолетних, ранее судимые. Вновь принятый член группы зачастую «обречен» на прохождение «обязательной программы», начинающейся с хулиганских действий в состоянии опьянения и заканчивающейся серьезными правонарушениями.
С началом злоупотребления алкоголем у несовершеннолетних сразу же возникают конфликты в учебном заведении, на работе, в семье. Однако, как правило, это противодействие ограничивается либо мерами репрессивного характера (подросткам делают выговоры, порицания), либо их «пугают» последствиями алкоголизма, пагубными перспективами связи с «дурной компанией».
Подобные меры, будучи негативными, не могут оградить подростка от «алкогольной компании», поскольку не в состоянии удовлетворить эмоциональные запросы и ожидания, потребность в интимно-личностном общении, ощущении собственной значимости, силы и т. п.
«Алкогольная» же компания пусть в извращенной форме, но предлагает ему все это. В подобной ситуации сопротивление, а тем более репрессии лишь увеличивают внутреннюю сплоченность компании, отрезая или во всяком случае крайне затрудняя путь возвращения ее членов к благополучному детству.
Углубление конфликтных ситуаций приводит к тому, что подростки чаще всего легко и без сожаления прерывают учебу в школе, ПТУ, техникуме. Не удерживаются они долго и на одном месте работы, мотивируя уход (обычно скандальный) тем, что не нравится ранее привлекавшая специальность. Однако при устройстве на другую работу история повторяется.
Утрачивается не только определенность в вопросах профессиональной ориентации, но сама установка на трудовую деятельность. Работа начинает рассматриваться лишь как средство получения денег на алкоголь, а круг активной социальной жизни ограничивается проблемами и интересами «алкогольной компании».
С развитием алкоголизации «внешние» обычаи потребления спиртного как бы становятся «внутренними» алкогольными установками, которые, в свою очередь, активно утверждают воспринятые некогда обычаи и способствуют их передаче следующим поколениям, — порочный круг замыкается. И чем моложе возраст начала злоупотребления, тем быстрее замыкается этот круг.
В связи со сложностью разбираемых вопросов есть смысл коротко сказать о психологии вредных привычек вообще.
«Алкоголь и дети», И.В.Галина